Чертова сеть PGN отреагировала мгновенно и довольно оскорбительно:

«КАКОЙ ИЗ ТЕБЯ МАРЛОН БРАНДО? НЕ СМЕШИ, ИДИОТ!»

– Вы прямо нарасхват, – ревниво заметила Вера Рашидовна.

– Самого напрягает…

– Тогда, может быть, лучше отключить телефон? Если, конечно, вы не ждете какого-нибудь важного звонка.

– Не жду. Нет!

Сама того не подозревая, Вера Рашидовна подала Рыбе-Молоту гениальную в своей простоте идею избавления от навязчивого сотового оператора. Вырубить на хер мобилу и хотя бы несколько минут провести в относительном покое, не отвлекаясь ни на что, кроме красивой и богатой женщины. Для непонятливых из головного офиса: он вовсе не собирается соблазнять Железную Леди! Она не в его вкусе и вообще… оставим красивых женщин мужчинам без воображения, как принято говорить (к суперкрасивой, прекрасной и восхитительной Изящной Птице этот тезис не относится). Но где она, Изящная Птица, ау!

Ее нет, а Вера Рашидовна есть, смотрит на Рыбу так, как будто он Марлон Брандо во плоти!

– Я тоже выключила свой телефон. Не хочу, чтобы нам мешали. Хотя и без телефона врываются всякие…

Очевидно, Вера Рашидовна имела в виду собственного мужа, потому что никто, кроме него, в гостиную не заглядывал. Но Рыба все-таки решил уточнить:

– Всякие? Кто именно?

– Откуда же я знаю… Здесь много всякого дерьм… всяких людей ошивается, и добро бы занимались делом. Убирали, готовили, следили за чистотой… Но это же аборигены! Дикий народ!

– А зачем они здесь?

– Мой муж – сердобольный человек. Ближний ли родственник, дальний или седьмая вода на киселе – всех привечает! Никому отказа нет.

– И вы все это терпите? – спросил Рыба, тут же вспомнив, что за недолгое время пребывания в доме Веры Рашидовны ему встретился по меньшей мере десяток похожих на Николашу людей.

– Действительно. – Вера Рашидовна ненадолго задумалась. – Почему я терплю? Почему не вышвырну эту шваль из дома? Месяц назад они поставили чум в гостевом домике. Пришлось даже часть крыши разбирать, чтобы он уместился. Не дичь ли?

– Дичь.

– Удивительно, дорогой мой… С вашим приездом у меня как будто пелена с глаз спала…

А вот и нет, голубушка, вот и нет! Просто одна пелена сменила другую, как сменяют друг друга декорации в театральных постановках. А не видимым из зрительного зала механизмом колосников заправляют еще более невидимые злые духи нгылека – тоже, монтировщики сцены выискались, ёптить!..

– Думаю, это преувеличение.

– Отнюдь. Ну что, вы готовы взглянуть на сюрприз?

В пылу приправленных отбивными и форелью французских поцелуев Рыба-Молот и думать забыл, что Вера Рашидовна приготовила ему какой-то сюрприз. Теперь, когда тема с сюрпризом снова всплыла, по его спине пробежал холодок, а руки покрылись гусиной кожей. Сюрпризов Рыба не любил с тех самых пор, как перестал верить в деда Мороза, волшебные свойства металлических шариков, вшиваемых в член, и социализм с человеческим лицом. Так уж получилось, что все сюрпризы, преподносимые Рыбе судьбой и отдельными представителями рода человеческого, оказывались неприятными. А страховки от неприятностей не существовало. К примеру, еще в молодости Рыба заметил, что любой случайный пересып заканчивается для него триппером (и слава богу, что триппером, а не чем-нибудь похуже). Он исключил случайные связи и сосредоточился на построении среднесрочных и долгосрочных отношений. Но эти отношения тоже поджидал крах: немногочисленные женщины уходили от него без всяких объяснений. А две законные жены – с такими объяснениями, что лучше бы и вовсе не слышать их никогда. Работодатели Рыбы, как правило, оказывались людьми с прибабахом (как минимум) и легко диагностируемой шизофренией, манией величия и манией преследования (как максимум) – разве это не неприятный сюрприз? А покупка обуви в магазинах? Всякий раз, когда Рыба покупал ботинки или туфли, они оказывались на размер меньше, чем нужно. И приходилось их менять, иногда – дважды и трижды. Что становилось неприятным сюрпризом уже не только для Рыбы, но и для продавцов со старшими менеджерами. Неприятные сюрпризы регулярно спускались с государственных высот – в виде повышения тарифов на проезд в общественном транспорте, электроэнергию и коммунальные услуги. Ползучая инфляция, дефолты и финансовые кризисы тоже радости не прибавляли.

Конечно, нельзя ставить знак равенства между Верой Рашидовной, покупкой обуви и дефолтом, но… Исходя из любовной горячки, которой охвачена науськиваемая духами Железная Леди, Рыба-Молот предпочел бы дефолт.

– … А с чем связан сюрприз? – осторожно спросил он.

– А вы отгадайте!

– Ну-у… с работой?

– Нет.

– С путешествием? С поездкой?

– Холодно-холодно.

– С одеждой?

Вопрос про одежду вырвался у Рыбы случайно. А все потому, что легкомысленное платье для коктейля, в которое вырядилась хозяйка, угнетало его с самого начала – слишком уж откровенным оно было. Каждый сантиметр дорогущей ткани словно подмигивал несчастному: давай, действуй, сорви нас – да так, чтобы мы треснули к чертовой матери, по нити основы и по нити утка! В унисон с платьем выступали жемчуг с диадемой: чего там выеживаться, парень: бери, когда дают! Ухватись за нас могучей рукой и дерни – с хозяйки не убудет, а жест эффектный. «Девять с половиной недель» не смотрел, что ли?..

«Девять с половиной недель» Рыба, конечно же, смотрел, но – убей бог! – не мог вспомнить то место, где Микки Рурк срывает с Ким Бэсинджер драгоценности. А может, жемчугу с диадемой обломилась авторская версия фильма – дополненная и перемонтированная?..

– А… почему вы спросили про одежду, дорогой мой?

– Не знаю… Просто так.

– Вообще-то, одежда – тема интересная. Я могу говорить о ней часами… Вот вы – какие бренды предпочитаете?

Рыба-Молот не особенно заморачивался с брендами, хотя в его гардеробе имелось несколько приличных фирменных вещей и даже шарф от «Генри Ллойда» [8], купленный Кошкиной со скидкой в шестьдесят процентов и подаренный Рыбе на годовщину свадьбы. «Генри Ллойд», несомненно, произвел бы впечатление на владелицу яхты и острова в Тихом океане. Но впавший в непонятный нервяк Рыба вдруг напрочь позабыл первое слово в названии фирмы, а оставшееся в памяти второе выглядело как-то куце. Как будто часть целого отрезали циркулярной пилой или ее оттяпал крокодил. Крокодил, кстати, тоже являлся лицом известной фирмы-производителя, не помнить название которой для тридцатипятилетнего мужчины было грешно. А вот поди ж ты, никаких проблесков насчет крокодила – и все тут! Рыба так и видел маленькую стилизованную рептилию на кармане своей любимой летней рубашки, но дальше этого дело не шло. Апрашка, вертелось в голове Рыбы, Апрашка и Черкизон! Горячо любимые широкими народными массами рынки двух столиц, где полно брендятины турецкого и китайского розлива. Вот только Вере Рашидовне знать о них необязательно, и лучше вернуться к крокодильчику и Ллойду, который точно не Ллойд Джордж и не Эндрю Ллойд Уэббер.